Писать он не умел никогда, но пишет всю свою сознательную жизнь. Сейчас он уже стар, поэтому ему не то что писАть, но и пИсать трудно: надо бы удалить аденому, но страшно и времени нет.
Он очень занят. Во-первых, человечество жаждет новых нетленок – пятнадцати томов человечеству явно мало. У компа он не сидит, пером по бумаге не водит: свои романы он теперь наговаривает, - записывают, переписывают и правят другие люди. Никакой потери в уровне текстов не наблюдается: напротив, последние его романы чуть более читабельны, чем прежние – его нынешние помощники явно не лишены литературных способностей.
Кроме собственно творчества есть еще куча дел: газета, которую он редактирует, радио, телевидение, многочисленные встречи с общественностью(в основном, патриотической). Злые языки утверждают, что на прямой эфир ТВ или в свою еженедельную передачу на ЭМ он надевает памперсы. Я бы не стал по этому поводу злословить: старыми все будут, а черные мешки под глазами бывают и у молодых. К тому же в качестве мастера устного жанра он мне гораздо интереснее всех других постоянных обитателей ящика вместе взятых. Во-первых, он хорошо говорит – ярко, эмоционально, образно. Во-вторых, он, пожалуй, единственный русский, которого приглашают на ТВ. Поскольку единственный, то воспринимает это как некую миссию: он просто вынужден одновременно любить Великую Русскую Империю, Православную церковь, Советский Союз, Сталина, Путина и весь военно-промышленный комплекс в целом. Соответственно, крайне негативно относится ко всем, у кого по любому из названных пунктов есть собственное мнение.
Еще он не любит евреев. Но тут я как раз могу его понять, потому что я тоже их не очень люблю. Правда, причины этой нелюбви у нас разные. Я их не люблю примерно по той же причине, по которой Верещагин не любил черную икру. Ну, очень уж ее много! А хлеба нет совсем. Никакого. И взять негде. Боюсь, если бы в доме у Верещагина был хлеб, черта с два он пошел бы помогать товарищу Сухову спасать гарем убогих замоташек, который по праву принадлежал Абдуле и никому другому.
У моего героя причина нелюбви к евреям принципиально иная. Дело в том, что в школе русский язык и литературу преподавала ему несчастная еврейская женщина, у которой кроме любви к литературе, собственно, больше ничего и не было: муж сгинул в лагерях, детей Бог не дал – не успел просто. Так вот эта учительница никогда больше тройки нашему герою не ставила – не из ненависти к русскому народу, а исключительно из любви к предмету. Мальчик вырос, закончил школу, а ненависть к конкретной женщине еврейского происхождения переросла у него в нелюбовь к евреям вообще.
Кстати, обратили ли вы внимание на то, что из всех народов Средней Азии без акцента говорят только казахи? И не просто без акцента – у них ярко выраженный и некогда нормативный московский выговор. Объясняется всё очень просто: во время последней большой войны казахских детей учила русскому языку московская(и в массе своей еврейская) профессура, находившаяся там в эвакуации. Так что по-русски сейчас правильно говорят не в Москве, а где-нибудь в Серпухове, Наро-Фоминске и Казахстане… А вы говорите, что черной икры слишком много. Внимательно присмотритесь к баночкам: там написано, что икра искусственная – делают ее из отходов нефтяной промышленности на пищевых комбинатах Нальчика, Грозного и Махачкалы.