Зато они вырастили в своем подвале нынешнюю знаменитость. Или оно само выросло – из стеснительного графомана с неприятным и писклявым голосом.
Но вернемся в прошлое, которое кое-что вам объяснит.
По вечерам в подвале собирались молодые и никому не известные литераторы – в основном МГУ, филфак и журфак –читали стихи, пили портвейн, слушали музыку и тискали девочек, которых снимали тут же, у магазина «Лейпциг», куда те приезжали отовариваться со всех концов Москвы.
Да, было это очень давно – тогда дворы убирали не таджики, а студенты (дворникам давали служебное жилье), портвейн стоил рубль, кофе – пять копеек, девочки отдавались бесплатно и как бы по любви, – собственно, последнее и привлекало в этот подвал стеснительного Витю Ш.
Портвейн он практически не пил, стихов своих не читал, но сразу преображался, когда на полу расстилались два больших матраса и выключался свет.
Чем там они занимались, я рассказывать не буду – включите воображение или почитайте Баркова.
Интенсивность литературной и сексуальной жизни требовала от завсегдатаев этого подвала изредка менять реквизит: периодически дружно сбрасывались на новый матрас, старый относили на помойку, а вечером его сжигали, облив бензином.
И вот как-то обмыв обновку, ребята пошли на свалку и вдруг увидели, что матрас... пропал. Это было странно. Бомжей в убогое советское время не было, а нормальные люди на такое – в пятнах, разводах и со специфическим запахом – позарятся вряд ли.
Ну, пропал и пропал, забивать себе этим голову не стали. Кстати, никто тогда не заметил, что пропал не только матрас, но и Витя Ш.
Загадка разрешилась, как вы понимаете, только спустя десятилетия. Профессор Сергей С., татарский поэт Касим Н., американский лингвист Борис Г. и русский переводчик Кирилл М. (я с ним живу в одном доме) злословить по этому поводу не стали. Не стану этого делать и я – у каждого свои тараканы в голове и свой доморощенный «дженерик» виагры.
